Район умирающий, а люди-то живые!

Почему умирающий? — могут спросить читатели про Кировский район. Обратимся к резолюции недавнего районного митинга: «На протяжении нескольких лет не решаются социальные проблемы по вине администрации края и депутатов Заксобрания… Дотации району с каждым годом уменьшаются, поэтому здравоохранение и образование приходят в упадок. Закрываются школы, детсады, сокращаются рабочие места, несвоевременно выплачивается зарплата работникам бюджетной сферы… Производство в районе не развивается, народ бедствует, села и деревни вымирают… Нависла прямая угроза закрытия Кировской ЦРБ с последующей передачей ее функций в Лесозаводск…»
И далее — требования: «…обратиться к Президенту как гаранту Конституции… выделять Кировскому дотационному району необходимое количество средств для решения соцвопросов, в т. ч. на ремонт дорог, крыш, водоснабжения, освещения улиц, школ и детсадов… не допустить закрытия ЦРБ…»

Есть и еще одна иллюстрация к слову «умирающий». За последние годы многие госструктуры переместились из поселка Кировского в соседние Лесозаводск, Спасск, Дальнереченск. Но, говоря это со страниц местной газеты в ответ на резолюцию митинга, местная власть вовсе не хотела проиллюстрировать слово «умирающий» — она всего лишь хотела привести аналогию: вон, мол, даже госструктурам удобнее в соседних районах, а вы за переезд своей больницы боитесь.

Достижения и планы
Никакого «исхода» здравоохранения из Кировского района не будет. Об этом говорил исполнительный директор ТФОМС (Территориального фонда медицинского страхования) Виталий Солодовников на встрече с представителями района. Были на ней и глава, и депутаты, и врачи. Говорил о «реальной краевой программе модернизации здравоохранения» (с которой почему-то загодя не познакомили врачей, и они до сих пор в неведении подробностей будущего, не говоря о населении). Между тем программой замышляется капремонт, оснащение современным оборудованием и переподготовка кадров на 5,9 млрд руб. из федерального фонда, 346 млн руб. из краевого и местных бюджетов и 360 млн руб. ТФОМСовских. В крае будет 53 функциональных межрайонных центра на 11 территориях. В итоге из-за какой-нибудь томографии людям не придется ехать во Владивосток, как сейчас, а можно будет съездить поближе — например, в Лесозаводск — единственный райцентр, где она сегодня имеется.
Директор ТФОМС заверил, что вопрос о закрытии или сокращении объема медуслуг даже не рассматривается. В Кировском за этот год на капремонт надо освоить более 2 млн руб., за 2012-й — 5 млн. К тому же в этом году оснастят новым оборудованием родильное отделение. Правда, финансы придут только после подписания акта приемки работ, а стало быть, пока за капремонт должен заплатить район. Есть ли в районе средства? Имеются ли соответствующие подрядчики? Об этом недоумевала даже местная пресса. Сможет ли район решить проблемы молодых специалистов? А вот об этом я спрашивала у зама по соцвопросам Игоря Паршукова, и он вполне определенно ответил, что не сможет. И что после 1 января грядущего года уже не он будет отвечать за больницу, поскольку она переходит в краевое подчинение, и пациенты с нового года будут выбирать, где им лечиться. Если будет из чего выбирать.

Социальные программы всё разрабатываются и разрабатываются, а разрабатываемые ими сроки уже вовсю идут.
Реструктуризация здравоохранения в крае тоже идет, оказывается, еще с 2006 года. Вот успехи на этой ниве: по краю койко-места снизились на 15,5 процента (в частности, в хирургическом отделении Кировской ЦРБ с 60 до 40 коек — при этом 60 коек там так и есть, и иногда все заполняются, только оплачиваются ТФОМСом всего 40), число больниц — с 75 до 70, удаленность от медуслуг достигает 180 км (и это было бы сущей ерундой, считает ТФОМС, если бы были хорошие дороги и общественный транспорт — ах, если бы!). Отдельным достижением Кировской ЦРБ, судя по поздравлению главврача Виталия Шарапова к Дню медика, является тот факт, что из-за новшества — оплаты не по тарифам, а по КМУ (комплексной медуслуге) — за 4 месяца текущего года больницей недополучено 2,664 млн руб. Эти деньги «сняли» из-за нехватки оборудования и невозможности провести диагностику и лечение по стандарту. К тому же год назад начали погашать нецелевые расходы средств ОМС за 2007–2009 гг., по 60 тыс. руб. каждый месяц — таким долгом наградила больницу бывшая главврач Ирина Еремейчик, платившая себе зарплату с сотню тысяч — более трех ставок, да за сложность, да за ненормированность… Теперь уворованное возмещает больница, а пойманную за руку почему-то отпустили с миром.

У врачей с 1 июня новая отраслевая система оплаты труда. Сегодня стандарты определяют, сколько лечить, чем и как. Сокращены сроки пребывания в стационаре: сотрясение мозга, например, лечили 14 суток, а сейчас 7, сверх этого срока лечение больнице не оплачивается. Хирург-пенсионер Геннадий Николаевич Кармазин говорит на это: «А зачем тогда врач? Скачай из компьютера рецепт и схему лечения, да и всё!» Действительно: зачем принимать во внимание, что люди не роботы и болеют по-разному, и лечатся по-разному?
Если больного продержали в реанимации более трех суток, то на дальнейшее его там нахождение нужна медико-экономическая экспертиза. 80 медэкспертов при ТФОМС надзирают за врачами, но этого мало, список будут расширять (а меньше 30 тысяч зарплаты у них там, говорят, не бывает). Отделения в Кировской ЦРБ малокомплектные, ставки превышают ТФОМСовские нормативы: к примеру, круглосуточный пост в гинекологии должен быть на 30 коек, а там всего 12. Поэтому пришлось соединять неврологию с терапией, гинекологию с акушерским отделением. А с 2012 года планируются еще более жесткие федеральные стандарты, и за врачами нужен глаз да глаз.

Впрочем, на мой вопрос о проблемах главврач сказал, что всё прекрасно и замечательно. Но поздравление с Днем медика закончил словами о приоритетном «сохранении районного здравоохранения». Ну, раз такой приоритет, значит, действительно оно может не сохраниться.

Основа электората
Кто является основой электората? К кому люди идут со своими проблемами? К учителю и врачу. Ну, может быть, к священнику — кстати, в Кировском Ленин с постамента протягивает руку как раз к церкви. Не исключено, что в знак того, что больше людям надеяться будет не на что, если врачей и учителей изведут.

Николай Василенко, заведующий реанимационным отделением и одновременно местный депутат, говорит, что проблемы здравоохранения аналогичны по всей России. Государство вроде бы повернулось лицом к медицине, поставило новое оборудование. А кто будет на нем работать? В прошлом году из окончивших медуниверситет хирургов только двое пошли работать по специальности. А потому что зарплата в той же реанимации у врача после ординатуры — 4 500 руб. «Президентская» доплата стационара не касается. В итоге вместо семи докторов в отделении работают трое. Ничего не изменится ни в Лесозаводске, ни в Дальнереченске, ни в Лучегорске, ни в Спасске, ни во Владивостоке, если не решить вопрос с кадрами. И вообще люди-граждане со своим здоровьем стране нужны? А нужность тех, кто следит за здоровьем, оценивается зарплатой. Парикмахер за 15 минут работы зарабатывает 400 руб. Врач на приеме — 130 руб. Судя по зарплате врача, здоровье человека ставится на последнее место.

Чтобы врач был добрым с утра, он не должен думать о том, как прокормить семью. Чтоб быть грамотным, должен иметь книги и Интернет. Но книги у него 20–30-летней давности, а за Интернет надо платить 1 000 руб. в месяц, и это для него большие деньги. А такие книги, как, например, «Национальное руководство по интенсивной терапии», стоят 9 000 руб.

Геннадий Кармазин, практикующий всего два дня в неделю, будучи на пенсии, получает за свою работу 2 000 руб. — «на сигареты». В перестроечные годы ему с семью детьми пришлось выживать при помощи трактора, он и сейчас зарабатывает на нем, а не в больнице. На приеме на одного больного ему отводится 9 минут — ветеран войны и раздеться не успеет, а ему еще и поговорить хочется.

Еще один старый доктор получил инфаркт на рабочем месте, и пришлось ему на два стента брать кредит — до конца жизни будет расплачиваться. А еще один ждал, ждал, когда оформят стенты по квоте, но не дождался. Почему жизнь врача не должна быть застрахована?

Молодой хирург Станислав Кузнецов найти себе применения во Владивостоке не смог: работа только в поликлинике, в стационарах все ставки разобраны. А ему хотелось оперировать. Пообещали хорошую зарплату в Дальнереченске, но сначала, мол, 3–4 месяца надо поработать в поликлинике. Полгода проработал за 5 тысяч руб., месяц жил в палате. Теперь вот в Кировском, один из двух молодых врачей до 30 лет. Главврач обещал гарантийное письмо на муниципальное жилье, но Станислав уже год снимает квартиру за 8 тысяч руб. Обещали половину оплачивать, но отказали, денег нет. А под доплату молодому специалисту — сельскому жителю — он не подпадает, поскольку прописан во Владивостоке (вот идиотизм!). И работает молодой хирург по 350 часов в месяц — на 2,5 ставки, проводя в больнице каждую третью, а то и вторую ночь, за 25 тысяч руб., которые еще и «выколачивать» надо, следить, чтобы не было недоплат. Полтора года назад медсестра кировской больницы подала в суд на недоплату — много ей за два года выплатили. Уволили, конечно…

Написал Станислав письмо президенту: жить, мол, негде, приехал «выручать район», а плачу сам за себя. После этого Москва обязала крайздрав оплачивать ему половину съема квартиры. Но квартира выставлена на продажу, а другие объявления о сдаче не появляются — местность курортная, жилье в дефиците.

Кировские хирурги считают, что всё делается, чтобы загнать больницу в долги: миндалины удалил, а этой операции в списке ТФОМС нет — значит, не оплатят; лечил 10 дней, а в списке 6 — значит, 4 дня за счет больницы; исследовал 3 электролита крови, по возможности больницы, а не 5 — заплатишь штраф; штраф получишь и за то, что «непонятно» напишешь, на взгляд проверяющего — терапевта или педиатра, как правило. В итоге из 3,5 млн руб., заработанных больницей, за минусом зарплаты, всего 0,5 млн пошло на лечение. Три дня в больнице не было физраствора, не хватает шприцев, при угрозе жизни больным рекомендуется покупать лекарства за свой счет.

Притом что всё делается под флагом упорядочивания и оптимизации, аппарат лапароскопии, например, купили не тем, кто его просил, — в итоге в Лесозаводске стоят две стойки, устаревают, т. к. там нет специалистов. Порой и в Кировский-то больных не успевают довезти: на 70 км до Марьяновки, 100 км до Хвищанки и прочие расстояния всего два «уазика» в «скорой» осталось, а «фиат» по нацпроекту стоит без запчастей. Но зато на нем есть кардиомонитор, на котором не умеют работать тамошние фельдшеры («скорая» превратилась просто в такси), а использовать в стационаре его нельзя.

Грустные глаза у Станислава, нехорошие. Куда ему податься? В частную клинику или на строительство газовой трубы, утратив специализацию, на которую потрачено столько лет и труда? Ну не кидаться же в махинации, как было уже с врачом, на чье место его приняли: он «утяжелял» диагнозы страховых случаев, и получатели страховок с ним делились. Спрашиваю, не боится ли, что его после откровений газете уволят. «Не боюсь, потому что эта работа ничего не стоит».