В переносе столицы России за Урал – одни плюсы

В последнее время заговорили о переносе российской столицы из Москвы в какой-нибудь другой город. Желательно – в глубь Сибири. Или даже – на Дальний Восток. Последним такую идею, едва став губернатором Московской области, высказал Сергей Шойгу. Назывались даже города-кандидаты: Омск, Новосибирск, Иркутск, Красноярск, даже – заштатный Туруханск…

И вот ныне о переносе столицы из Москвы в Сибирь заговорили вновь. Кто-то – обеими руками за подобную идею, кто-то, соответственно, против. И у первых, и у вторых имеются свои выстраданные и взвешенные аргументы. Давайте о возможном переносе российской столицы порассуждаем и мы.

Итак. Нельзя сказать, что перенос столицы из одного города в другой – дело сверх всякой степени необычайное. Ничуть не бывало: в мировой истории подобные рокировки встречаются, можно сказать, сплошь и рядом. Взять, допустим, нашу Древнюю Русь. Надоели какому-нибудь киевскому князю постоянные политические, экономические и всяческие прочие дрязги, и он волевым своим решением переносит столицу из Киева в Чернигов. Власть – в Чернигове, а политические интриганы – остались в Киеве, как пауки в банке. И пока еще они доберутся до Чернигова, да и доберутся ли вообще! А пускай даже и доберутся, что с того? За это время новое правительство расправит плечи, и страна вослед также вздохнет полной грудью.

Возьмем времена не столь отдаленные. То же самое! Почему, скажем, столица Турции находится не в великолепном и символическом Стамбуле, а – мало кому известной провинциальной Анкаре? Почему столица Бразилии – не блистательный Рио-де-Жанейро, а городишко под названием Бразилиа, расположенный в глубине амазонских джунглей? Далее: отчего столица Австралии – не Сидней и не Мельбурн, а какая-то никому не ведомая Канберра? Да вот, не угодно ли: ради каких таких надобностей в дружественном нам Казахстане столица из Алма-Аты была перенесена в целинные степи и названа Астаной? Ну и так далее. Перенос столицы – это вам не рюмку водки выпить. Это – высочайшее, ответственное и выстраданное государственное решение. И коль столицы всяческих держав переезжают из города в город, стало быть, в этом есть резон.

Ну, что касаемо того же Казахстана, то тут, думается, все просто. Из солнечной Алма-Аты в продуваемую ветрами Астану столица была перенесена по той причине, что таким образом молодому суверенному Казахстану понадобилось закрепить не принадлежащие ему исторически бескрайние целинные степи. Попробуй-ка, сдвинь какое-нибудь государство с места, когда на том месте – его столица! Теми же самыми мотивами, думается, руководствовались и Бразилия с Австралией. Бразилии надо было осваивать дикие амазонские джунгли, Австралии – свои пустыни.

Когда правительство переносит столицу в глубь страны, то обитающие там народы начинают испытывать прилив энтузиазма и глубокую благодарность к правительству. Вот, мол, заботится о нас президент-батюшка, жить поселился рядом с нами!..

Впрочем, мы рассуждаем все же не о Казахстане и Бразилии, а о России. О предполагаемом переносе российской столицы в сибирскую глубь, и о возможных плюсах и минусах сего эпохального действа.

Начнем с экономики. Ни для кого не секрет, что без сибирских природных кладовых России не выжить. Нефть, газ, уголь, лес, реки и озера – главные составляющие современной российской экономики. Ничего похожего в Центральной России (по крайней мере, в промышленных масштабах) увы, нет. А вот отношение ко всем этим богатствам у нынешнего российского правительства воистину хамское. Черпать из сибирских кладовых, почти ничего не отдавая взамен – разве это не политическое хамство? По сути, современное российское правительство относится к своей суверенной территории под названием Сибирь, как к какой-нибудь колонии. Отчасти, думается, это происходит и потому, что правительство и Сибирь находятся друг от дружки на весьма отдаленном расстоянии. А вот если бы, допустим, правительство перебралось из Москвы в Красноярск, то – образовался бы совсем другой расклад и, соответственно, выработалась бы совсем иная государственная психология.

Далее: политика. Вернее, геополитика. Опять-таки ни для кого не секрет, что пространства наши обширны, а народу на них (в особенности, в Сибири) проживает мало. И с каждым годом того народу становится все меньше. А у наших географических соседей – наоборот: народу – все больше, а территория обитания – все та же. А у других наших соседей присутствует к нам зависть экономического свойства. Отнять! И – рано или поздно отнимут, потому что скоро некому станет защищать эти самые богатства… Однако если Россия поступит также мудро, как выше нами упомянутый Казахстан, то – отнять и нахлынуть нашим географическим соседям будет куда как сложнее…

Упомянем о социальной сфере. В настоящее время Сибирь – край дикий, неухоженный и необжитой. Крупные сибирские города – еще туда-сюда, а вот за их околицами до сих пор видны следы копыт конницы атамана Ермака. А вот когда российская столица переселится в Сибирь, то тут уж поневоле придется возводить аэропорты, вокзалы, пристани, дороги…

Ну и главное, на мой взгляд, преимущество переноса российской столицы из Москвы в Сибирь я приберег напоследок. Такой перенос оздоровит нравственную атмосферу в стране. Всем известно, что наша страна давно уже поделилась на «Москву» и «Россию». По мнению большинства народа, Россия – это не Москва, а Москва – не Россия…

Вот если, предположим, столице переехать в Туруханск, то ведь большая часть всей столичной псевдокультурной и лжеполитической пены ни за что не рискнет отправиться вослед, а так и останется на своих подмосковных дачах и московских апартаментах. Эта пена, конечно, и тогда не изменит своей сути, но – очутившись на политических задворках, в четыре раза меньше станет мельтешить на телеэкранах и газетных страницах. И это, возможно, станет для русского народа нравственным спасением…

В заключение полагается упомянуть и о недостатках предполагаемого переселения столицы. Полагаться-то оно полагается, но – не вижу я недостатков. Вполне возможно, что я смотрю на проблему односторонне. Что ж, пускай кто-то посмотрит на это дело и с других сторон. В конце концов, наш нынешний разговор – исключительная теория. А в теоретическом смысле чего не скажешь…